В день, когда мы умрём, светило солнце
- слэш -
Автор: Ивга
Бета: Nightingale
Рейтинг: PG
Пейринг: Гарри/Драко
Жанр: darkfic
Disclaimer: Джоан Роулинг… оригинальные извращения и страхи - только мои…
Саммари: она не любила играть с другими детьми, ей не нравилось слушать дурацкие детские сказки, больше всего на свете она хотела перестать видеть их… их всех…
Азенька, солнце, это тебе... «Кто же дарит даркфики?» - спросишь ты. А я тихо отвечу: «Темные УпСы вроде меня».
11.11.2004
- начало -
И тогда время остановилось.
- Кирха! Иди домой, Кирха!
Кирха слышала их. Сидя посреди поля – Мерлин знает, как она находила середину раз за разом – она пела. Пела песню, которую никогда не слышала прежде:
И, бороться устав, ты вернешься в разрушенный дом.
У крыльца бросишь вещи и сложишь чужие знамена.
Здесь не будет меня, но я с ветром тебе передам,
Как красиво поет сарахонтес у мертвого клена .
- Что за дурацкий мотив, Поттер! – отдышавшись, бросил Малфой.
Бег по траншеям – определенно не то, чему молодой человек хотел посвятить жизнь. Но, как говорится, се ля ви.
- Не нравится – не слушай, - моментально огрызнулся Гарри.
- Вот скажи мне, Потти, - начал Малфой, но натолкнулся на такой колючий взгляд, что впору было бы заткнуться и не открывать рта до следующего новолуния.
Однако Малфоев трудно было пронять какими-то взглядами. И он продолжил:
- … скажи, почему вместо того, чтобы трахать девочек в чистеньком штабе, я торчу здесь с тобой?
- Знаешь, Малфой, а вот меня твоя рожа вполне устраивает, - признался Гарри, - и я не променяю ее ни на что, несмотря на все придирки. Ты тоже останешься верен мне, правда?
- Не обольщайся, Поттер, - прошипел Драко, но возражать в данном случае ему было трудно.
- Кроме того, принципы один раз уже помешали тебе отсидеться в стороне. Так что расслабься и получай удовольствие.
Гарри развел руками, показывая, от чего именно следует получать удовольствие, и только после этого закурил.
- Удовольствие? Да я помыться нормально не могу! То воды нет, то уроды эти вьются поблизости…
- В разведке ведь было лучше, - холодно перебил Малфоя Гарри.
Глаза Драко тут же покрылись слоем льда. Казалось, он сам застыл под прозрачным непробиваемым панцирем, но все же ответил:
- Не тебе судить, Поттер.
Слова Драко плавно материализовались в паутину, окутавшую Гарри, и невозможно было вырваться из прочной сети жестких и честных слов.
- Ты выполнял все их приказы. Все. До единого. А я…
- Каково это, Малфой, стать простым лейтенантом чертовой и всеми проклятой пехоты? – спросил Гарри с необъяснимой злобой в голосе.
- Каково? – Малфой едва заметно ухмыльнулся. – Ты чувствуешь себя так, словно наконец-то всплыл на поверхность с большой глубины. Всплыл мертвым.
- Кирха, иди домой, Кирха!
Одна на двоих постель. Один на двоих котелок с похлебкой. Одна на двоих ненависть.
- Скоро ли будет подкрепление? – спрашивал Поттер, перекладывая патроны. И сам же себе отвечал: - К вечеру, к вечеру будут.
- Разведка просчиталась! - крикнул Драко, влетая в землянку.
- Опять… - грубо бросив браунинг на стол, простонал Гарри.
Поле было огромным. Оно и сейчас тяжело дышало – вздымаясь при вдохе и проседая чуть ли не до самой Арваги при выдохе.
Сегодня не такой густой туман. Арвага в этом году хоть и разлилась больше обычного, но погода стояла сухая. Неужели даже мороза стоящего не будет ночью? На дворе ведь январь. Впрочем, им теперь все равно. Они уже мертвы. Это видно по глазам – застывшим, пустым глазам.
Когда его отправили на войну - в глазах клокотала ярость. Когда ему запретили использовать магию – в глазах появилась ненависть. Когда Драко упал, и на его светлой рубашке заалело пятно – его глаза застыли.
- Кирха, иди домой, Кирха!
- Домой…
- Знаешь, - тихо прошептал Драко, - я тебе не верю. Он закашлял вновь, и кровь, заструилась по подбородку.
- Я не вернусь без тебя.
- Ты и так не вернешься. Это я мог тебе сказать еще до…
- Молчи лучше, - прервал его Гарри.
Посмотрев по сторонам, он не обнаружил ничего нового для себя. Люди по-прежнему падали, а земля по-прежнему дышала. Не дышал только Драко.
Она слышала вой и сейчас, все быстрее и быстрее раскачиваясь из стороны в сторону. Так воют волки, потерявшие надежду на жизнь. И люди, нашедшие смерть. Не свою смерть, но своей души.
С неба посыпался снег. Он умирал так же быстро, как люди, ловившие его ртом.
Кирха подняла глаза к небу. Пушистые хлопья падали ей на лицо, налипали на ресницы, мешали дышать, но она не отрывала взгляда от серой бесконечности над головой ни на минуту. Жаль - в небе не было ответа на ее немой вопрос.
Только снег. Прикрывая саваном тела, он единственный двигался к чему-то. Но вскоре и снегу наскучило быть.
И тогда время остановилось.
- Где ты шлялась, дрянная девчонка?
- Мама, расскажи мне про Войну…
- Ганс! – не выдержав, уставшая за день женщина сорвалась на крик. – Ганс, черт тебя дери! Поговори с ней!
Тот, кого женщина назвала Гансом, вышел из комнаты, неторопливо застегивая рубашку.
- Чего кричишь, дура?
- Твоя Кирха опять весь день шлялась по этому чертову Полю! Теперь ей хочется послушать на ночь сказочек!
- Иди ко мне, Кирха!
- Что может вырасти из ребенка, если нерадивый отец только и делает что болтает с нею о Войне?!
Магду уже никто не слушал. В самом дальнем углу дома, возле очага, отец посадил себе на колени Кирху и нежно провел по волосам дочери.
Темные глаза Ганса не двигались. Он умудрялся разглядывать маленький сжавшийся комочек, приютившийся на его коленях, и при том оставаться совершенно неживым.
- Как это у тебя получается?
- Что «это», Кирха? – ласково переспросил Ганс.
- Откуда ты знаешь мое имя? – всерьез удивилась Кирха и теснее прижалась к груди мужчины.
- Ты уже спрашивала меня.
- Когда?
- Что значит «когда»? – нахмурившись, произнес Ганс. – Здесь нет времени, Кирха, поэтому не может быть ответа на вопрос «когда». Неужели ты не можешь запомнить даже этого? Теперь я понимаю, почему у тебя такие плохие оценки по арифмантике.
- Папа, - укоризненно произнесла девчушка, слегка отпрянув от широкой груди, - ну причем же здесь школа?
«И все же, - подумала Кирха, - откуда он знает мое имя?»
- Про что ты хочешь услышать рассказ?
- Сегодня я хочу, чтобы Вы рассказали мне о Любви.
- Нет никакого сегодня, - монотонно поправил девочку тот, кого называли Ганс. – Что ж, слушай.
Это казалось смешным лишь на первый взгляд. На второй становилось не до смеха. Гарри же любовался своими обмороженными пальцами вот уже битый час.
«Так вот, - растерянно озираясь по сторонам, размышлял Гарри, - какого быть абсолютно беспомощным».
Позвать на помощь он никого не мог. Командир на то и командир, чтобы последним вылезать из только-только прорытой траншеи и при этом делать вид, что проклятый лед, в который они вгрызались лопатами и ногтями, не причинил ему вреда. А между тем руки совсем не хотели слушаться своего хозяина.
- Что, Потти, не сладко сегодня пришлось?
- Лейтенант, покиньте землянку…
- Брось дурака валять, тебе же нужна помощь!
- Не твоя, Малфой, - огрызнулся Гарри.
Ему до смерти хотелось в туалет и еще поесть. Да, именно в таком порядке. Но ни первое, ни второе нельзя было сделать без рук.
- Я принес водки, сейчас разотрем тебя, - почти заботливо произнес Драко и коснулся было кисти своего командира, но тот внезапно застонал. – Больно?
- Не в этом дело.
- А в чем? – начал сердиться Драко. – Тебе что, сестричек из госпиталя подавай?! Так их нету, Потти! И госпиталя тоже давно нет!
- Не ори, - смирившись с судьбой, тихо произнес Гарри. – Мне нужно отлить. Проводишь?
Драко совсем не ожидал такого поворота событий. Как, впрочем, и всего того, что происходило с ним последние месяцы. Он не ожидал, что узнает правду о Войне и о Разведке. Он не ожидал, что его не отпустят, даже после того, как он добровольно покинул Штаб. Он не ожидал, что в командиры на этой бессмысленной бойне ему достанется Поттер. Он не ожидал, что их отряд протянет до сегодняшней ночи.
- Пошли, - безропотно согласился Драко и подставил Гарри свое плечо.
Тот усмехнулся.
- Я руки себе отморозил, а не ноги. Идти могу. Твоя помощь понадобиться позже.
Драко устало потер лицо ладонями. К чему это все? Ну, прорыли мы сегодня еще один километр, распоров левый бок бесконечного, спящего поля. А толку? Нам не выстоять. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. И тактиком быть не нужно, чтобы просчитать следующий ход Поттера.
- Малфой, - как можно ровнее произнес Гарри, - помоги мне с ширинкой.
«Как давно он меня хочет? - подумал Драко, заглядывая в лицо Гарри. - Наверное, очень давно. Но он держится. Мерлин, как же быстро мы дошли до места».
Драко протянул обе руки к Гарри и попытался приподнять мешавшую дотянуться до ремня куртку. Со второй попытки ему удалось расстегнуть ремень.
Никакой эротики, никакой чувственности в движениях не было и в помине.
Гарри считал иначе.
- Вы действительно думаете, что это любовь? – недоверчиво спросила девчушка, в чьих глазах светилось совсем не детское знание.
- Да, Кирха, - монотонно ответил тот, кого называли Гансом, - они не сразу поняли. Вернее, никто так и не знает, успели они понять вообще или нет.
- А это важно? – затаив дыхание, уточнила Кирха.
- Не знаю.
- А это важно? – упрямо повторила Кирха. Она могла бы повторять один и тот же вопрос до рассвета, но закружившаяся перед глазами отца стая снежинок, не таявшая даже возле голубого огня очага, помогла мужчине вспомнить.
- Да, это важно.
Девочка обиженно надула губки. Такой ответ она могла дать и сама, но на большее, видимо, надеяться не приходилось.
Когда он в первый раз переступил порог землянки, Гарри затаил дыхание.
Невозможно было поверить, что он может теперь дышать с ним одним и тем же воздухом.
«О, небеса, как же я с этим справлюсь?» - подумал Гарри, а вслух произнес:
- Лейтенант Малфой, ваша землянка семнадцатая, кровать – сто восьмая. Какие будут вопросы?
- Ты хорошо себя чувствуешь, Поттер?
Он ожидал чего угодно, но только не такого дурацкого вопроса. Как он, черт возьми, должен себя чувствовать, если его член взметнулся в высь при появлении этого проклятия. Да, Малфой белобрысое проклятие. Рон, кажется, называл его хорьком! Оно явилось, чтобы разрушить миф о том, что капитан второй пехотной дивизии Гарри Джеймс Поттер любит девочек. Черта с два он их любит!
«Мерлин, - мысленно проклял себя Гарри, - я только их трахал, только трахал. Почему же я ни разу не вспомнил о тебе? И хорошо что не вспомнил! Зачем же ты явился?»
- Мне повторить вопрос, капитан? - насмешливо произнес Малфой и вывел, наконец, Гарри из задумчивости.
- Я хорошо себя чувствую, лейтенант. Свободны.
А теперь, спустя шесть недель, самых хреновых недель в жизни, он стоит на холодном ветру перед сараем, сколоченным на скорую руку, и ждет.
Арвага шумно вздохнула – плеск ее волн мог означать что угодно: от высадки бешеных засранцев с той стороны до начала вселенского потопа. Не в этот раз. Сейчас все обошлось. Лишь стремительный порыв ветра, соблазнявший мгновение назад Арвагу, налетел на двух одиноких мужчин и притащил вслед за собой звуки волн и крохотные комочки белого цвета.
- Снег, - невольно залюбовавшись из ниоткуда появившимися снежинками, произнес Драко.
Гарри не смог сдержать стона или скорее всхлипа, тихого и ничего нового не раскрывающего. Оба мужчины предпочли не услышать его, а прислушаться к ворчанью Арваги.
Когда с ремнем и молнией было покончено, Гарри затаил дыхание.
- Потти, ты перестал дышать, - чуть удивленно произнес Малфой, приспуская штаны своего командира. Белья тут давно никто не носил.
- Пошел к черту, - прохрипел Гарри и вошел внутрь сарая.
- Есть, сэр, - бодро произнес Драко, поднося правую ладонь к виску.
- Только попробуй смыться, - услышал повернувшийся спиной Малфой, - я назначу тебя дежурным у Ретта до конца твоей гребаной жизни.
И Драко захохотал. Откинув голову назад и ловя ртом белоснежные снежинки, он смеялся в голос. На Войне он не смеялся так ни разу прежде.
Странно. Почему просыпаться нужно именно сейчас. Хоть мама и говорила, что никакого «сейчас» нету, Кирха не могла забыть таинственное и колючее слово. Сейчас. Ей казалось, что она знает его тайный смысл. Жаль, что нельзя никому рассказать. Это так правильно – быть сейчас.
Сегодня нужно идти в школу. Старое здание с разбитыми окнами.
«Интересно, - спрашивала себя Кирха раз за разом, просыпаясь всегда морозным и всегда ранним утром, - почему во всех домах разбиты стекла?»
Как-то она задала вопрос Магде, но та лишь в очередной раз отправила ее собирать хворост для очага, ничего не ответив.
Раскачиваясь из стороны в сторону, она дышала все чаще и чаще. Если бы ее принялись искать, то не смогли бы найти – кому, кроме глупой девчонки, может прийти в голову спуститься туда.
Уже больше двенадцати раз она спускалась в этот окоп, чувствуя день, когда можно хотя бы попытаться понять… Один день более чем из трехсот почти таких же.
Если бы Кирха была чуть-чуть старше, она бы уже догадалась. Но двенадцать лет слишком мало.
Положи ладони мне на плечи,
Тихо-тихо подойдя в июльский вечер.
И заройся в волосах моих, любимый,
Без тебя закат такой тоскливый.
Я, наверное, вот так вот осень встречу.
Говорят про листопад, что он красивый.
Положи ладони мне на плечи
И заройся в волосах моих, любимый.
Он рисковал. Подойдя к поющему Гарри сзади и нежно проведя по темным непослушным волосам, Драко рисковал.
- Что тебе нужно, Малфой?
- Пришел поздравить тебя с днем рождения, - усмехнулся Драко, но ухмылка вышла скорее усталой, нежели обидной.
- Ты прекрасно знаешь, что оно у меня летом! – начал злиться Гарри, которого сильно тревожили руки Малфоя на его собственных плечах.
«Мерлин, как же он не осторожен с выбором песен последнее время!»
- Мне кажется, или ты сегодня действительно спасся от противотанковой мины? – правильным, почти преподавательским тоном спросил Драко.
- Ты же был там, - простонал Гарри, откидывая голову назад и позволяя тонким холодным пальцам поглаживать виски.
- Был и считаю этот день днем твоего второго рождения, - безапелляционно заявил Драко и, внезапно оставив виски командира, отошел на два шага назад.
- Куда ты, - обиженно позвал Гарри.
«Он весь со своими нехитрыми чувствами и желаниями как на ладони», - размышлял Драко, скрестив на груди руки и наблюдая за сидящим в кресле Гарри.
- А где подарок? – хмуро спросил Поттер.
- Что ты хотел бы получить?
- А что ты готов предложить?
- Мы не на рынке, Поттер, - поджав губы, сказал Драко, - ты знаешь, что у меня есть только два куска мыла, выданные тобой, между прочим, и я сам.
Он сказал это. Два часа он убеждал себя, что «это» называется великодушием. Теперь же ему казалось, что «это» она – любовь. Но, черт побери, никто не узнает о его чувствах. Никогда.
Гарри стало неуютно в кресле. Да вообще в холодной, вырытой прямо в промозглой земле комнате. Неуютно. Он встал и повернулся к Драко лицом.
«Неужели он жалеет меня?» - пронеслось в голове Гарри, и его охватила ярость.
- Мыло у меня есть, Малфой, - злобно начал Поттер, - остаешься ты!
- Чудно, - просто ответил Драко и принялся расстегивать рубашку.
- Постой, - внезапно остановил его Гарри, - я сам.
Ни капли ненависти, ни капли жалости.
Гарри подошел к Драко и медленно начал расстегивать пуговицу за пуговицей, вздрагивая каждый раз, когда его пальцы касались белоснежной кожи. Казалось, Драко оставался абсолютно невозмутимым, и Гарри это слегка тревожило.
Распахнув наконец рубашку, он невольно залюбовался мускулистыми плечами и торсом. Жадно посмотрев на соски – будто высеченные на мраморе алые точки, Гарри сглотнул.
- Ты действительно этого хочешь? – произнес внезапно охрипшим голосом Поттер.
- Достаточно того, что этого хочешь ты, - не желая открывать собственные карты, ответил Малфой.
Гарри не смог скрыть досады.
«Да, я хочу тебя, - подумал он, - но неужели ты хотя бы капельку не хочешь меня?»
- Раздень меня, Малфой.
«А он быстро меняет правила игры, - по-доброму усмехнулся Драко, - кажется, он хочет быть сверху и снизу одновременно».
- Можно просто Драко.
- Спасибо за разрешение, - огрызнулся Гарри.
- Шшш, - остановил его Драко, приложив палец к губам, - я твой гость и подарок, будь же вежлив и терпелив.
- Не дразни меня, - тихо произнес Гарри, но взгляд его зеленых глаз просил совсем о другом.
Драко подошел и принялся вытаскивать заправленную рубашку Гарри. Затем методично расстегнул на ней пуговицы. Когда же его равнодушные руки коснулись ремня брюк, Гарри резко оттолкнул Драко и сел на кровать.
Обхватив голову руками, Гарри долго, казалось, целую вечность, сидел, не шелохнувшись. Он не хотел, чтобы это было так. Где же нежность? Где обоюдоострый клинок желания? Где ты, Драко?
- Зачем ты пришел? – не поднимая головы, спросил Гарри.
- Прости, - искренне раскаиваясь, произнес Драко, - мне довольно трудно признать, что я чувствую к тебе нечто большее, чем…
«Скажи, скажи мне, что ты чувствуешь», - умолял про себя Гарри, но Малфой просто замолчал и сел рядом.
Изящная рука легла Гарри на плечо и притянула к себе. Уткнувшись носом в обнаженную грудь, Гарри немного успокоился. Он обвил руками талию Драко и поклялся умереть, рядом с самым дорогим человеком на свете – Драко Малфоем.
Драко ласково погладил Гарри по голове, коснулся шеи и невольно царапнул спину. Алая полоса, оставшаяся после его прикосновения, заставила Гарри вздрогнуть.
Все еще не расцепляя объятий, Гарри осторожно провел языком по нежной коже. Коснувшись соска, он услышал, наконец, долгожданный всхлип.
Не медля более ни секунды, Гарри принялся покрывать поцелуями грудь и шею Драко. Каждый дюйм дорогого ему тела он готов был согреть своею лаской.
Подчинившись уверенному движению, Драко лег на спину и позволил себе расслабиться. Чуть шершавый язык продолжал исследовать его шею.
- Мерлин, какой ты сладкий, - повторял про себя Гарри, - рискуя каждую секунду расплескать свое желание.
- Чего… ты… хочешь? – выговорил, наконец, Гарри, с трудом преодолевая необходимость отрываться от шелковой кожи ради слов.
- Вопрос в том, чего хочешь ты, - не заставил ждать ответа Драко, - сегодня мы выполняем твои желания.
- Я не хочу, чтобы ты выполнял мои желания, - решительно произнес Гарри и для убедительности тряхнул своей шевелюрой, - я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной.
- Мне хорошо, - притягивая болтуна к себе, уверил Драко.
Тонкие губы слегка коснулись брови Гарри. Но тот чувствовал, что ситуация все еще под контролем у изящного красавца.
Спустившись чуть ниже, Гарри приподнялся и сел на колени прямо на кровати, перед полуобнаженным Драко. Он долго не мог оторвать взгляда от идеального тела, оказавшегося сегодня в его власти. Пристально посмотрев на командира, Драко коснулся ремня своих брюк.
- Тебе это нравится, Гарри? - прошептал он, расстегивая ремень.
- «Вепрь-2», ответьте.
- Я слушаю тебя, «Навь-17».
- Вижу объект.
- Уничтожить.
- Откуда они только берутся!
- «Навь-17», второе предупреждение! Не занимайте эфир.
Зря он снизился так сильно. Она успела поднять голову. Черные провалы глазниц приковали внимание, и он промахнулся.
- Кирха!
- Я не боюсь, мама!
- Это не птицы, это…
- Я знаю, - тихо ответила девчушка находящейся дома матери.
Нынешняя зима совсем чахлая. Старухе бы взять отпуск, да кто ж его даст! Дождь вместо снега… Беда с этой зимой.
Кирха с трудом выбралась из окопа. И посмотрела на небо. Сарахонтес уже вилась над нею.
- Я не боюсь…
Так нелепо. Сегодня не тот день, и снега нет – только мокрые капли. Кирха подняла голову и теперь уже неотрывно следила за птицей.
Ослепительный луч света разрезал серые небеса, и она вдруг поняла, что солнце светило – только они этого не видели, они же умирали. Они. Умирали. Здесь. Когда. Светило. Это же. Солнце.
«Любил или нет?» - в последний раз задала неправильный вопрос Кирха. Но ни Поле, ни Арвага не ответили ей. Голубой снег сковал капли дождя – дождь перестал быть. Вовремя – иначе она все поняла бы наконец.
Сарахонтес сделала круг и спустилась ниже. Кирха наклонила голову и прищурилась, будто ее слепило солнце – серое небо окутал туман, и, кажется, Вьюга начала свой танец.
И тогда время остановилось.
- Такая алая…
- А ты думал, она у меня голубая?
- Такая алая…
- Поттер, даже на прощание ты не хочешь сказать мне…
|
